Лесная легенда - Страница 40

— Да брось ты… — поморщился я. — Какой трибунал… Значит, веришь? Что есть такой Борута, каким его Томшик описал?

— Верю, товарищ майор, — сказал Сидорчук с видом человека, поставившего все на карту. — И в самом деле, все до мелочей сходится, до капельки. Как он меня, сволочь, по лесу водил… Леший так именно и водит.

— И что ж ты такого видел на своей Вологодчине? Расскажешь?

— Коли уж разговор неофициальный… Уж извините, товарищ майор, не расскажу. Потому что вы все равно не поверите. Томшику ведь сейчас не поверили?

— Нет, — сказал я. — Не поверил и не поверю. Ладно. Лежи, отдыхай, тихо радуйся, что автомат нашелся. А у меня, уж не посетуй, нет никакого интереса слушать про лесных чертей. Не бывает их, не верю…

Повернулся и вышел, даже не злой, а скорее уж расстроенный: от кого-кого, а от Сидорчука не ожидал никак. Чтобы кадровый военный, партиец, с многолетним стажем, матерый розыскник верил но все эти стариковские сказки… И Томшик хорош…

…Назавтра меня разбудил Сидорчук. Я, как за мной всегда водилось, проснулся моментально, огляделся. Уже стало светать, но до подъема пара часов.

— Снизу идут «студеры», приличной колонной, — доложил старшина. — Как бы не обещанное подкрепление? Быстро закрутилось…

Действительно, поддакнул я мысленно. Что ей делать, длинной колонне, где-то в другом месте? «Большая дорога» тянется в обе стороны километра на три, а потом с обоих концов рассыпается на превеликое множество вовсе уж узеньких, ведущих к тем самым деревушкам-хуторкам…

— Пошли посмотрим, — сказал я, уже влезши в сапоги и застегивая гимнастерку. — И вот что, Сидорчук… Не вздумай болтать про эту свою чертовню, разве что с Томшиком, потому что вы кое в чем, я вижу, одного полета птички. Сам понимаешь.

— Прекрасно понимаю, — сказал он сумрачно. — Кто ж тут болтать станет…

Когда мы вышли на обочину, передний «студер» как раз сворачивал на большую дорогу, влево, проехал мимо нас, следом потянулись остальные, задний брезентовый борт был скатан и поднят, в кузовах я увидел солдат. Они вроде бы нацелились проехать мимо — но, когда на большой дороге оказалась замыкающая машина, передняя резко взяла вправо, остановилась на обочине (там, на противоположной стороне дороги обочина была шире, чем наша, так что оба наших «студера» выдавались на дорогу, и проезжающим мазурам приходилось, объезжая их, брать чуточку влево), одна за другой — а в хвост ей стали сворачивать остальные. Теперь никаких сомнений не осталось — подкрепление, к нам, и немаленькое. Оперативно… Даже учитывая особую важность нашего задания, такой оперативности на фронтовом уровне сплошь и рядом не добьешься, тут без Москвы явно не обошлось…

Все пока что оставались в кузовах. Только из-за передней машины показался офицер и быстрым, упругим шагом направился в нашу сторону. Невысокий майор, этакий крепыш, с кантами и в фуражке НКВД. Подойдя ко мне, вытянулся, лихо бросил руку к козырьку:

— Майор (фамилию за давностью лет запамятовал), командир отдельного батальона войск НКВД по охране тыла. Прибыл в ваше распоряжение, товарищ… капитан.

Я козырнул в ответ, тоже представился. Что характерно, у него на лице не было и тени легкого неудовольствия, какое непременно будет присутствовать, как ты его ни прячь, у любого офицера, которого направляют в распоряжение младшего по званию. Отсюда автоматически проистекает: ему либо сказали мое настоящее звание, либо намекнули, что по званию я буду повыше капитана. Не зря же он сделал эту коротенькую, но многозначительную паузу перед тем, как произнести мое «маскировочное» звание, — уж не давал ли мне тонко понять, что его посвятили в некоторые детали? Судя по ухваткам и наградам, мужик бывалый…

— Какими силами располагаете? — спросил я, уже прикинув, что «студебеккеров» все же недостаточно для батальона.

— Две роты, два проводника с собаками.

— Какая задача поставлена?

— Прочесать лес в указанном районе. Во всем остальном, сказали при отправке, вы сориентируете на месте.

— Карта с указанием отведенного для прочески района при вас?

— Конечно. — Он полез в планшетку, подал.

Забавно. Один в один та, что у меня, — маломасштабная, вроде наших двухверсток, и, судя по печатному грифу, тоже не из военного ведомства, а из повятого лесничества. Что же, лесники такие карты составляют не хуже военных…

Отведенные им для прочески районы были нежирно, но четко обведены синим карандашом: что ж, пусть и не так округа охвачена, как мне хотелось бы, но уж никак не тот пятачок, что мы вчера прочесали скудными собственными силами. Собаки — это хорошо…

— Сколько времени вам отведено?

— Два световых дня.

Я прикинул масштаб: ну да, примерно столько и потребуется…

— Разрешите личному составу покинуть машины?

— Разрешаю, — кивнул я.

Он ловко вынул из нагрудного кармана большой бронзовый свисток и пустил две громких пронзительных трели. Из кузовов так и посыпались солдаты, стали строиться у машин — без лишней спешки и суеты, сноровисто. Ага, вот и овчарки… Я присмотрелся: буквально все ближайшие, кого мог рассмотреть, при наградах, хоть парочка медалей да сыщется, а у многих и ордена, у некоторых нашивки за ранения. Тоже бывалые ребята, сразу видно. Вполне может оказаться (отдельный батальон, мои впечатления от увиденных бойцов), что это не просто наши войска, а Осназ (спецназ, говоря по-современному). В любом случае не стоило и спрашивать, есть ли у них опыт прочесок, — кого попало не пошлют, никак они не похожи на желторотиков…